ДЕВУШКА ДНЯ+

На самом деле — да. Я не любитель сидеть в Интернете, как может показаться, — каждую секунду обновлять ленту «Инстаграма» или разглядывать посты о том, как у людей все шикарно и классно... Когда я куда-то улетаю, я просто отдыхаю, придумываю какие-то идеи, размышляю о своей жизни, что и как дальше... Могу почитать книгу, в конце концов.

«Заветы юности». Она меня потрясла. Мне целую неделю потом было очень плохо. Книга про то, как девушка ждала своего парня с войны, но так и не дождалась, а потом приехало все, что осталось от парня, и это прямо было жутко.

Мне хотелось бы вплотную заняться музыкой. У меня недавно вышли новая песня и новый клип. Это, конечно, стеб. А вообще в этом году я планирую выпустить целый альбом. Там будет больше лирики, чем в моем обычном репертуаре — хи-хи да ха-ха.

Я с Сахалина, из Южно-Сахалинска. В девяностые мой папа занимался запчастями и автомобилями, и наша семья переехала в Японию, когда мне было месяцев шесть. Все мое дошкольное детство прошло в Японии. Родители решили, что в школу я должна пойти в России, поэтому с первого по четвертый класс я ходила в обычную русскую школу. Мне не нравилось, я часто прогуливала, в итоге папа решил: ладно, переезжай сюда и иди в японскую школу. И я пошла. Мы живем на острове Хоккайдо, в портовом городе Отару, он небольшой, я была одна иностранка в классе. Поначалу было очень сложно, я знала по-японски только «привет — пока», но через месяц заговорила, у меня появились друзья... В общем, я выросла в Японии, это мой дом.

Пишу не без труда и только печатными буквами. Читать русский рукописный текст мне тоже сложно.

В России немного не моя атмосфера. Люди какие-то озлобленные на себя и на свою жизнь. В Японии я себя чувствую гораздо легче, но при этом все равно для них иностранка. В Европе или в Америке еще можно сойти за своего, зная язык, а тут из-за своей внешности я всегда чужая.

Японцы очень закрытые. Вы можете долго вежливо общаться, но, чтобы человек стал твоим другом, не знаю, сколько лет должно пройти. Они очень ярко выражают эмоции, но при этом какие-то безэмоциональные, я даже не знаю, как это объяснить. Когда им грустно, они держат это в себе. Радость тоже особо не демонстрируют. А вот удивляться они очень любят. Например, если пробуют какую-то еду, то сразу удивляются, кричат «О боже, как это вкусно!» и чуть ли не бьются об пол.

Русские любят черный юмор. А если ты при японце пошутишь, например, про инвалида, он тебе скажет: «Чувак, зачем ты это делаешь?»

Ой, я не знаю... У меня много знакомых, которые, мне кажется, вообще ни о чем не мечтают. Если спросишь какую-­нибудь девушку, о чем она мечтает, то запросто услышишь в ответ: «Я ни о чем не мечтаю, просто живу и жду, когда это все закончится». В большинстве своем они довольно депрессивные ребята.

Вот, например, моя лучшая подруга. Ее зовут Айка, мы сразу подружились, когда я перешла в их класс. Мы мечтали в седьмом классе, как вместе уедем в Токио, найдем каких-то парней и будем жить по соседству всю жизнь. Но она до сих пор живет в Отару и сейчас работает в магазине. По пятницам и субботам отдыхает с друзьями, выпивает, а потом опять на работу. А еще у меня есть парочка друзей, которые со школы жестко хотели переехать на Окинаву – это что-то вроде японских Гавайев. Они любили всю эту тему: море, серфинг, пляж, белые волосы — и действительно переехали туда. И я очень рада за них.

Не очень большое. В Японии очень часто можно встретить человека за пятьдесят, который радостно скажет: «Я живу один, у меня никогда не было девушки, я даже не мечтал об этом». Мне кажется, семья – это не очень важно для них.

Я даже не знаю, к счастью или к сожалению, но нет, не было. Мне кто-то нравился, я кому-то нравилась, но чтобы встречаться — такого не было. У меня был такой странный опыт: мы общались по Интернету с мальчиком из школы, но каждый раз, когда виделись в школе, делали вид, что незнакомы. Это довольно тупо было.

Ой, нет... Да они какие-то странные, если честно. Понятно, что нельзя обобщать, но в большинстве случаев они привыкли, что женщина у них в отношениях доминирует. Они такие... тюфяки.

В девять лет у меня уже был свой сайт, где я продавала японские товары и зарабатывала на этом.

Не знаю... Наверное, это связано с тем, что папа у меня бизнесмен. Я тоже хотела чем-то таким заниматься. В девять лет я прикинула, что раз живу в Японии, то есть смысл продавать японские товары: они всегда ценятся. Нашла в Интернете сайт, где можно было делать по шаб­лонам другие сайты, и создала свой. Обратилась к маме: мол, расскажи своим знакомым, что можно теперь вот так заказывать товары. Все закрутилось, и в итоге свои первые сто тысяч я заработала в девять лет.

Для меня это тоже был шок. Примерно год этим занималась, а потом решила, что я задолбалась. А вот когда папа подарил мне мой первый айфон, кто-то посоветовал загрузить приложение Vine. Я что-то там попыталась заснять, и у меня набралась аудитория. Мне начали люди писать: ты такая харизматичная, выложи какой-нибудь ролик на YouTube. Я научилась монтировать и сняла свой первый ролик. Люди стали смотреть, комментировать... С тех пор я уже не останавливалась, и сейчас у меня 6 800 000 подписчиков.

Да ни о чем. Что вижу, то и снимаю.

Я никогда не думала про себя: «Я звезда». Я обычный человек. Ну да, довольно быстро началась вся эта движуха с популярностью, это было приятно, я удивлялась. Потом это стало пугать. Меня стали узнавать, когда я приехала в Россию погостить к родственникам, и я просто не могла выйти из дома. Меня караулили у подъезда человек пятнадцать — двадцать, это напрягало. Наверное, потому, что я уже пожила в Японии и больше люблю, когда меня не замечают.

Нет, не только. Есть, конечно, те, кому тринадцать-четырнадцать, но есть и те, кто вырос вместе со мной, кому сейчас двадцать или двадцать с чем-то.

В начале, когда мне было четырнадцать лет, я рыдала в подушку из-за такого. За что? Почему люди считают меня такой плохой? Писали: «Ты шлюха, проститутка». Это в четырнадцать-то лет! Это было так смешно и обидно! А сейчас, бывает, прочитаешь злобный комментарий и говоришь себе: ну и ладно, сколько людей, столько и мнений.

Конечно, я понимаю, что сегодня я зарабатываю, а завтра могу сесть на мель. Поэтому я откладываю, у меня есть счет. Это очень смешно, потому что у большинства российских подростков есть ощущение, что миллионы — это то, что надо тратить.

Это браслет, который стоил три миллиона рублей. Он мне теперь особо и не нужен, и я не знаю, что мне с ним делать. Мне даже удалили клип на песню, посвященную этому браслету. И это очень тупо.

Да, именно так. Вообще, я однолюб. Если я встречаюсь с человеком, то долго. Мои первые отношения тянулись больше трех лет. И в теперешних моих отношениях мы уже больше года.

Даже не знаю. Романтика — просто сидеть в обнимку, смотреть какой-нибудь мультик. Что-то пить и есть...

Я знала, что существует такой журнал — MAXIM. Ребята из медиасети Yoola, которые мне помогают с развитием, придумали такой проект, и мне было очень интересно сняться на обложку и посмотреть, что из этого получится. Мне всегда нравился этот жанр фотографии — обнаженное женское тело.