Ты на русского похож. Так объясни.

 

Рыбалка – оно дело хорошее. Ежли не с голодухи, а для души. Бывает иногда – накатывает грусть-тоска… от окружающей действительности. Типа, от всего тошно. Даже от жены и утренней какавы. Плюнешь на все, хватанешь всегда готовый к употреблению рыбацкий аналог допровской корзины, и – как дал галопом до ближайшего водоема! И сидишь тама весь день. Пока от этакой рыбалки тошно не сделается, и не захочется какавы и жены…

 

Вот и на этот раз очутился я на берегу какого-то занюханного пруда. Там только в одном месте можно было без членовредительства к берегу подобраться. Так что пришлось сидеть с соседом. Так, кивнули друг другу. И сидим молчком, на поплавки пялимся. У обоих на спине надпись светится: «Не клюет. На червя. Водку буду».После какого-то времени поплавочной медитации пришло в душу успокоение. Повернул голову: «Ну, че, сосед? Бахнем… за ихтиологию?» Тот согласно кивнул: «Пора.» Бросили мы удочки на воду, развернулись тет на тет, достали боеприпасы.

 

«Ну, ни плавника, ни чешуи!» «Эт точно. Бум!» Бахнули, закусили. Мужик на вид солидный, глаза вроде неглупые. Дай, думаю, спрошу: «Как считаешь, на Марсе жизнь есть?» Он задумался. Потом так интеллигентно сплюнул и говорит: «А хрен ее маму знает. Разве что – яблони там могут цвести…»

 

Я тоже задумался. Потом плюнул чисто по-колхозному и сказал: «Тогда давай еще бахнем!» Бахнули. Сосед даже закусывать не стал – мабуть, накипело: «Я вот гляжу, коллега – морда у тебя вроде на русскую похожа. Можешь ты мне объяснить – что я не так сделал?» Нда, думаю, плавный переход. А его как прорвало: «Жили мы в коммунальной квартире. Три мужика. Не сказать, что друзья неразлейвода, но все всегда решали мирно, взаимная поддержка была.

 

Потом, типа, время пришло взрослеть, самостоятельно обустраиваться. Получили отдельные квартиры, только дали их нам опять же в одном доме. Сам посуди – что поменялось? Да ничего! Открыл дверь – вот они, те же самые рожи, как и раньше.

 

Дык нет! Выяснилось, что соседи мои стародавние к друг дружке такую неприязнь испытывают – даже кушать не могут! А претензии почему-то ко мне стали предъявлять. Типа, надо выбрать раз и навсегда – с кем дружиться, а кого послать далеко. А оно мне надо? Мне что один, что другой. Сосед – он и есть сосед. А тут… Одному дашь трояк на пиво – другой бесится, типа, я с бодуна чуть не умер, а ты его похмеляешь! Потом к этому в гости зарулишь, дык тот в истерике – орет, ты мне не друг, а хвост собачий! И вот такая дребедень – каждый день. Че скажешь?»

 

Нда-а. Уж. Че тут скажешь? Сделал я морду, как у правнука Конфуция, и изрек: «Не надо было браться за гуж. А уж теперь не говори, что не дюж. Бог терпел, и нам велел. У тебя, кстати, удочка уплыла…»

 

 

Фото предоставлено автором

 

Борис Егоров родился в семье советских дипломатов в 1952 году. Учился на факультете журналистики МГУ. Работал журналистом, кочегаром, бурильщиком, матросом, рабом.

 

С 2012 года живет в Германии без документов, не является гражданином никакой страны. В 2014 году стал победителем конкурса рождественских рассказов портала Lenta.ru