На информационном ресурсе применяются рекомендательные технологии (информационные технологии предоставления информации на основе сбора, систематизации и анализа сведений, относящихся к предпочтениям пользователей сети "Интернет", находящихся на территории Российской Федерации)

Мир мужчины

18 706 подписчиков

Свежие комментарии

Евгений Бунимович: «Корень проблем – недолюбленность»

Могут ли родители сделать детство своих детей более счастливым? Что для этого нужно? Эти вопросы мы задали заслуженному учителю России Евгению Бунимовичу.

 

Дочь целует свою маму ФОТО Getty Images   

Об эксперте:

Евгений Бунимович, поэт и прозаик, заслуженный учитель России и уполномоченный по правам ребенка в Москве, автор книги воспоминаний «Вкратце жизнь» (АСТ, Corpus, 2015).

Psychologies: Что нужно, чтобы ребенок рос счастливым?

Евгений Бунимович:   Всегда быть на стороне своего ребенка, рядом с ним. Даже если он сделал что-то не то, никогда не срываться на «ты дрянь такая» или еще что покрепче, а «ты поступил нехорошо», «давай вместе разберемся». Чтобы у ребенка не возникало страшного ощущения «я – плохой, я – никудышный, я никому не нужный», чтоб он чувствовал – что бы ни случилось, он все равно, всегда будет самым любимым, самым главным для мамы-папы, дедушки-бабушки (у кого там кто рядом есть), тогда и все остальное ему пережить, понять, преодолеть легче. Конечно, любовь не надо путать с постоянным потаканием, приводящем к дикому эгоизму и избалованности – так родители зачастую откупаются от детей или реализуют иные свои комплексы. Сейчас по работе своей, погружаясь в тяжелые дела, вижу немало таких родителей, которые кто кричит, кто горько плачет, что «да я же для него (для нее) все делал/а, одевал/а, обувал/а», но это ведь не все. Главный корень проблем – недолюбленность.

А если детей в семье несколько?

Е. Б.: А какая разница? Пусть двое, трое – и все трое самые главные, в этом нет противоречия, и для ребенка в этом нет ничего странного. И эту любовь ничто не заменит, не перекроет.

Кажется, что сейчас очень много людей, которые чувствуют, что их мало любили или не понимали. Что вы думаете об этом?

Е. Б.: Грустно. Но мне порой кажется, что тех, кого на самом деле любили, все-таки гораздо больше, чем тех, кто об этом помнит и знает, для кого это остается опорой на всю жизнь. Я не раз сталкивался с тем, что у многих есть обида на родителей. Появились проблемы в жизни, что-то не сложилось – и они это свое недовольство оборачивают в семью, винят маму или папу, и этим объясняют свои неудачи, и таким образом формируют в самих себе ощущения несчастливого детства. Надо признать, что и некоторые психологи способствуют формированию таких представлений. Но конфликты не означают, что тебя не любят: может быть, вспыльчивость или замкнутость – это свойство характера твоего родителя.

Я не большой садовод, но знаю, что разрастаются и цветут те цветы, которые лучше поливают. И если культивировать конфликты, все время говорить себе: «мама или папа меня не понимали, не любили, поэтому у меня все не получается», ничего хорошего из этого и не получится. Это еще и инстинкт самосохранения – поливать другие цветы в саду воспоминаний, вспоминать яркие, светлые, чудные моменты, которые ведь были в жизни многих людей. Мне так кажется, что были.

А какие моменты урока вы больше всего цените как преподаватель?

Е. Б.:  Для меня самые дорогие моменты в школе, когда звенит звонок с урока, я выхожу из класса, а ребята остаются за партами, сидят, думают, решают задачу. Учителя нет, урок окончен, а они решают задачу. Им интересно! И не так важно, будут они потом математиками или нет, важно, что они увлечены поиском, они работают, они вместе. Многие работающие сейчас в школе уже не учителя, а тренеры. И всех учителей аттестуют, проверяют сегодня как тренеров, как в спорте – по результатам соревнований, по ЕГЭ, ГИА и так далее. Но все равно настоящий учитель останется учителем – хотя не за это ему платят зарплату, вручают награды и премии, а за тренерскую работу.

Вы занимались очень разными делами – стихи и учебники математики, преподавание в школе и депутатство, государственная служба и правозащита...

Е. Б.: Со стороны, наверное, действительно так кажется, но на самом деле я еще со студенческих времен, если не раньше, занимаюсь, в общем-то, одним и тем же – тем, что было мне важно и интересно, к чему душа лежала: стихи, литература, школа, математика, учительство, защита детей. Может называться по-разному, но суть одна. Получается на самом деле даже излишне консервативно: я чуть не всю жизнь, больше тридцати лет преподавал в одной школе, не менял ни жен, ни друзей, ни стран, ни городов…

Сегодня, когда прошло почти полвека с тех пор, как я закончил школу, у меня есть свой критерий того, что я остаюсь собой: когда мы встречаемся с одноклассниками, мне не нужны никакие усилия, чтобы вернуться в свое собственное детство. Не нужно расстегивать пиджак и расслаблять узел галстука, мне ничего не нужно, чтобы войти в эту среду, – я из нее и не выходил...

Почему вы взялись за воспоминания?

Е. Б.: Это еще один способ ответить на ту же самую потребность – быть собой. А возможно, это форма эгоизма – такое удовольствие еще раз прожить счастливые куски своей жизни!.. Недавно мне позвонила моя одноклассница и рассказала, что благодаря книжке тоже вспомнила запах чернил (шариковых ручек тогда не было), как пух тополиный покрывал Москву, вспомнила и свое перелицованное пальто, и само это слово «перелицовывать»… Это и есть история, и для меня все эти подробности выражают время гораздо точнее, чем то, о чем пишут в учебниках, самых что ни на есть единых и правильных.

Какую вы перед собой ставили задачу в книге «Вкратце жизнь»?

Е. Б.: Моей задачей было поделиться счастьем, которое мне выпало. Сначала появилась книга о легендарной Второй школе, где я учился. Хотелось воссоздать атмосферу, которая там царила. И надо сказать, что из многих отзывов и рецензий, которые появились после публикации этой первой части воспоминаний, самое большое удовольствие мне доставило растерянное письмо от одного из наших известных образовательных законодателей. Он писал: как же так, легендарная школа, а учителя, исходя из нынешних схем, вроде не самые оптимальные: один не умеет вести опрос, другой еще что-то делает не так. Но это были уникальные личности – а это куда важнее!

Хотелось передать то особое состояние, которое мы испытывали, приходя в эту школу. Сейчас есть всяческие рейтинги, но они не могут поймать, перевести в цифры и проценты главное: ауру, атмосферу школы, не могут измерить самое важное – хочется ребенку идти в эту школу или нет. В баллах такое не измерить. А высокой успеваемости можно достичь и другими способами, жесткой казарменной дисциплиной, когда «шаг в сторону – расстрел». И это тоже – признаемся – работает, иногда даже довольно эффективно, но суть-то разная. К сожалению, далеко не все учителя и не все родители понимают, что есть разница между воспитанием и дрессурой. Разница эта проста: можно быть блестящим дрессировщиком, но ты никогда не повернешься спиной ко льву или тигру, потому что он бросится на тебя и загрызет. Так вот, образование и воспитание – это не дрессура, не то, что ученики зубрят в классе под суровым учительским взором, а то, что с ними происходит вне стен класса, когда учителя нет рядом. То, что остается – вот это и есть образование и воспитание.

Подготовила Ольга Сульчинская 

Ссылка на первоисточник

Картина дня

наверх